Текст и фото: Яна Серова

Она ушла, не обещав вернуться

Вышедшая недавно статья в журнале «Театрал» ведущего театрального критика Ирины Алпатовой «Они ушли, не обещав вернуться» обозначает тенденцию нынешнего сезона 2013-14 годов, отмеченную массовым уходом худруков и главных режиссёров региональных театров со своих постов.

Она пишет о том, что «режиссёрская миграция в российских театрах – дело вполне обычное. Но так сложилось, что минувший сезон дал, пожалуй, рекордное количество театральных расставаний с руководителями театров – молодыми и опытными, авангардистами и традиционалистами. Кто-то уходил со скандалом, кто-то пытался сохранить нейтралитет. Лишь в единичных случаях это было сделано вынужденно-добровольно, чаще режиссёрам просто не продляли контракт. Вот только некой стабильности российского театрального процесса, где в каждом регионе грезят о «театре-доме», но делают всё, чтобы этого избежать, все эти уходы отнюдь не добавили».  

И зрители, и коллеги по труппе, прощаясь, стоя аплодировали Юлии Батуриной.

И первым резонансным событием в ряду уходов Алпатова назвала Бориса Павловича, бывшего теперь уже главного режиссёра Кировского «Театра на Спасской», на место которого уходит теперь уже бывший главный режиссёр Серовского театра драмы имени А. П. Чехова Юлия Батурина. «Экс-руководитель кировского театра открыл эту эпоху расставаний еще в августе минувшего года, накануне старта нового театрального сезона объявив, что покидает город и театр, которым руководил семь лет. За эти годы Павлович сумел сделать бывший Кировский ТЮЗ культурным центром города, привлёк туда огромное количество молодого зрителя, которого интересовала «прививка современного искусства и новой искренности». Театр стал постоянным участником престижных российских и международных фестивалей. Отвечая на вопросы «Театрала» о причинах своего ухода, Павлович отмечал: «Я построил вокруг себя гражданское общество, которое по определению не может быть «вертикальным». Для директора, который признаёт только командную модель управления, это разрушительно. Я не хочу переходить на командную модель, он не хочет принимать мою»».

Понятно, что Юлия столкнётся там с этими же самыми проблемами. И убежать от них в нынешнем театральном мире не удастся ни одному творческому человеку. Всё будет зависеть от умения договариваться и принимать те или иные правила игры. Только и всего. Проще говоря, от себя ведь не убежишь... Судя по многочисленным газетным интервью, которые она дала на прощание, решение Юлии Владиленовне далось непросто, уезжает она с большой обидой на всех и вся. В городе, да и в театре, так и не поняли: в чём суть конфликта, и был ли он вообще? Её постановка «Ромео и Джульетта», успехи которой она приписывает только себе, напоминаю, стала возможной благодаря гранту министерства культуры Свердловской области, который был получен в результате умелой менеджерской политики директора театра. И не ценить это по меньшей мере странно. Разве смогла бы Юлия размахнуться на дорогущие костюмы, на московского хореографа, на безумно дорогой зеркальный линолеум и т.д., если бы не деньги гранта? Но в её высказываниях нигде это не прозвучало.

Она всегда была свободна и в творческом плане – ставила то, что хотела. Возможность творческого самовыражения – это ли не рай для режиссёра в той ситуации, когда театры поставлены в жёсткие экономические условия выживания?

Чтобы не возвращаться больше к этой грустной теме, хочется сказать одно: ещё Станиславский говорил, что театр каждые 20-30 лет должен кардинально меняться, чтобы не застаивалась «кровь». Да и самой Юле надо было уже что-то менять в своей жизни, и она это тоже понимает. Другое дело, что процесс этот непростой, но в любом случае не губительный и не разрушающий ни театр, ни режиссёра.  Просто пришла пора меняться и двигаться дальше. При Юле остаются талант, наработанный опыт, имя, а пожелание ей только одно: не озлобиться на людей. Никто не даёт гарантий в том же Кирове, что всё произойдёт, как хочется. Нужны определённые усилия, гибкость ума и характера. А идя напролом, можно только «дров наломать»...

Хочу от лица всех чеховцев пожелать тебе, Юлия (по-прежнему любимая нами и всегда наша – «чеховская»), успешного освоения и завоевания нового театрального пространства, неиссякаемой творческой энергии, здоровья всяческого, признания кировского зрителя, и помнить, что твоей «шинелью», из которой ты выросла, был Серовский театр драмы им. А. П. Чехова, двери которого для тебя всегда открыты!

Театру (как и России) не хватает мужчин

На закрытии 72-го театрального сезона, церемония которого состоялась 20 июня, были оглашены имена победителей городского конкурса. Глава округа Елена Бердникова вручила дипломы и денежные конверты (каждому по 10 тыс. рублей). «Лучшая женская роль» – Александре Незлученко за роль Джульетты; «Лучшая мужская роль» досталась Дмитрию Плохову – за образ (до боли знакомый большинству российских женщин!) Бориса в комедии «Детектор лжи». Специальный приз жюри был вручен (внимание!) монтировщику сцены Андрею Каркунову за его блестящий дебют в роли Калеки Билли в спектакле «Калека с острова Инишмаан». Учреждённая театром премия «Елизаветинская» на этот раз досталась Ирине Дроздовой, у которой очень удачно сложился нынешний сезон. Ну, и, наконец, Приз зрительских симпатий вручили нашему Ромео – Алексею Наволокову. Мы поздравляем всех с заслуженными наградами!

Глава Серовского городского округа Елена Бердникова вручает награду Александре Незлученко.

Алексей Наволоков очень понравился серовским зрителям в роли Ромео.

Андрей Каркунов блестяще справился с ролью Калеки Билли, за что и награждён спецпризом.

Дмитрий Плохов – Лучшая мужская роль 72-го сезона.

Ирина Дроздова стала третьей (после Евгения Балтина и Степана Белканова)  обладательницей Елизаветинской премии.

В поздравлении чеховцев с окончанием сезона Елена Владимировна обратила внимание, что в номинантах на премии была явная дискриминация мужчин: шесть актрис против трёх актеров. «Я желаю вам пополнения мужской части труппы, иначе уже будет некому давать «Лучшую мужскую роль!».

Гастарбайтеры – на сцене и в жизни

Событие, которое так долго ждали в театре, состоялось на закрытии сезона – это премьера самого острого и самого современного спектакля «Золотой Дракон» в постановке немецкого режиссёра Андреаса Мерца-Райкова.

Андреас Мерц-Райков с женой Екатериной на премьере.

Не надо объяснять, как волновались Андреас и его супруга (и переводчица) Екатерина, специально прилетевшие из Берлина на премьеру. Они даже не смогли от волнения выйти к зрителям перед спектаклем, чтобы сказать напутственное слово (специально написанное Мерцем). Эту миссию было поручено делегировать директору театра Наталии Мозжаковой. И это слово, обращённое к серовчанам, о «маленьких» людях, живущих рядом с нами, которых мы в лучшем случае просто игнорируем (и это проблема не только российская, но и европейская тоже, неслучайно пьеса всколыхнула всю общественность Германии), настраивало зрителей к серьёзным размышлениям не о гастарбайтерах даже, а о самих себе: кто мы и что мы?..

Наш разговор с одной из постоянных зрительниц театра Софией Здоровцевой, побывавшей на втором спектакле, был приватным, но он настолько взволновал меня, что я её упросила придать её слова огласке. Потому что то, что она говорила, очень важно и для чеховцев, и для режиссёра, и для зрителей – то есть для всех.

– Прежде всего, хотелось бы отметить необычную форму, завораживающий ритм, какое-то иное актёрское существование на сцене. Я увидела не провинциальный театр (пусть даже и очень хороший), а театр, не уступающий ни столичному, ни европейскому уровню. Это было неожиданно, это было стильно, это было серьёзно по теме (об этом я скажу чуть позже). А что сделал с серовскими актёрами этот немецкий режиссёр?! Они работали так ярко, так самоотверженно, ни одной помарки, ни одного забытого слова – смотрелось на одном дыхании. И, самое главное, не было видно следов титанической работы – все работали легко, к концу спектакля актёры были так же бодры, как в начале, у них блестели глаза, я не увидела, фигурально выражаясь, того «пота», который бывает заметен у наших актёров в других спектаклях. К концу «Золотого Дракона», причём такого для актеров физически, эмоционально, психически непростого, у меня как у зрителя было ощущение, что они полны сил и готовы сыграть ещё! И это было здорово!

Наверное, для многих зрителей тема «маленького» человека, а в данном случае совсем маленького – гастарбайтера, – будет неинтересна, а значит и малопонятна. И отнесутся они к этому спектаклю в лучшем случае равнодушно, и скорее всего, опять достанется театру за его высоколобость и «выпендрёж». А меня эта тема тронула так, что я чуть ли не заболела после спектакля. Именно в эти дни я пережила в жизни (и продолжаю переживать) драматическую историю, связанную с гастарбайтерами. У моей мамы в соседях живёт молодая семья таджиков (снимают жилье). Совсем ещё молодые: мужу – 24 года, жене – 22. У них уже растёт сын. Муж работает, а жена сидит дома, беременная вторым ребенком. И вот мама видит, что эта молодая женщина худеет и чахнет, а когда уже стала желтеть кожа, она начала «бить в набат», понимая, что молодая женщина серьёзно больна. Но поскольку у них нет прописки, то она и в женской консультации не наблюдается. В общем, мама подключила меня, а я уже – свои связи, и мы с огромными усилиями всё-таки смогли положить её в больницу. У неё уже отказывала печень, и если бы ещё чуть промедлили, то она бы умерла (так сказали врачи). К счастью, её спасли, и спасли двух её дочек – оказывается, она носила двойню! Сейчас все они ещё в больнице, слишком слабы для выписки, но самое главное, что они живы! Понимаете, весь ужас в том (о чём, собственно, и рассказывает нам спектакль), что эти люди рядом с нами, но их для нас нет. Мы их не замечаем, они для нас не люди… Правда, слава Богу, не все. Вот моя мама увидела эту девушку, что ей очень плохо, и не осталась равнодушной. Сейчас уже и я породнилась с этой семьёй, тем более, что одну из дочек назвали моим именем. И я уже не смогу быть равнодушной к ним. А знаете, какие они хорошие, очень чистые, наивные ребята! Он такой трудяга, пашет с утра до ночи, а ведь ещё совсем мальчишка. Меня поражает в нём вот это чувство ответственности – за жену, за детей, за родителей, которые остались на родине и которым он умудряется высылать хоть какие-то деньги. Как не хватает нашим русским мужчинам вот такого мужского понимания жизни!

Нашему театру повезло, что на его пути встретился вот такой умный, современный, талантливый режиссёр. Может быть, наш зритель и не примет спектакль. Но вы не расстраивайтесь, мои любимые чеховцы! Если в зале после каждого спектакля будет хотя бы несколько человек, кто поймёт, о чём он, и увидит, наконец, рядом с собой тех людей, о которых так яростно рассказывает «Золотой Дракон», то, значит, что всё это не зря. Ведь, как известно, капля камень точит... Буду с нетерпением ждать новый сезон и новые работы Андреаса Мерца на серовской сцене.