Сегодня, 10 июля, в Серовском театре драмы им. А. П. Чехова – самая настоящая (не постановочная!) свадьба! Женятся актёр Евгений Вяткин и Наталья Фёдорова, которая трудится в парикмахерско-постижерном цехе театра. ПОЗДРАВЛЯЕМ!!!

73-й театральный сезон Серовского театра драмы им. А. П. Чехова для молодого актёра Евгения Вяткина стал особенно успешным – при подведении итогов городского конкурса он был удостоен награды «Лучшая мужская роль сезона». В роли Гарри Лежена в спектакле «Театр. Шум за сценой» он проявил все лучшие свои актёрские качества: пластичность, точность, обаяние, умение полностью вжиться в образ, самоотдачу и молодую сумасшедшую энергию.  

Но и другие его роли в нынешнем сезоне тоже не прошли незамеченными. В «Золотом Драконе», в «Чёрной Курице», во «Фронтовичке», в «Крейзи» – для каждой актёр нашёл свои краски, свои полутона, которых в его палитре становится всё больше и больше.

Эта награда добавила «жара» в нынешнее настроение Евгения, которое и без того находится на высоте. Наш герой женится! 10 июля в театре – свадьба: Евгений берёт в жёны красавицу Наташу Фёдорову, которая трудится в парикмахерско-постижерном цехе театра.

А ещё через неделю – 18 июля – Жене исполнится 25 лет. Вот так всё смешалось: работа, успех, любовь, возмужание...

«Неразлучная парочка» – Евгений Вяткин и Наталья Фёдорова.

– Жень, а ты сам-то осознаёшь, что всё это именно с тобой происходит?

– (Смеётся). Наверное, потом, позже, придёт и осознание, как вы говорите, а сейчас просто некогда. Столько дел ещё нужно сделать, успеть бы!

– Сезон закончился, а времени на личную жизнь по-прежнему не хватает?

– Сезон закончился, а работа-то – нет. На днях съездили на фестиваль с двумя спектаклями. Сегодня давали концерт в налоговой, каждый день играем детские сказки, репетиции нового спектакля начались...

– И когда ты успел роман завести?!

– Да сам удивляюсь! (Смеётся). Я очень хорошо отношусь ко всем нашим «цеховикам», потому что сам вышел из них, знаю, какой это непростой труд, причём, незаметный для большинства. Для меня и монтировщики сцены, и гримёры, и костюмеры, вообще все-все, кто работает на спектакль, не менее значимые люди, чем актёры и режиссёры. Поэтому Наташа мне казалась недосягаемой Богиней, но однажды – помню, это были первые гримы на «Ромео и Джульетту», – я вдруг осмелился ее приобнять... Вот с этого момента всё и началось.

В спектакле «Калека с острова Инишмаан» Евгений сыграл отвязного Малыша Бобби.

– Жень, а как ты вообще очутился в театре?

– Меня позвал в театр мой друг Ваня Долгих, с которым мы работали на различных молодёжных музыкальных тусовках типа дискотек под открытым небом и т.д. Мне нравилось работать со звуком, о большем я тогда и не мечтал. Но хотелось какой-то определённости, поэтому я попросил Ивана, который к тому времени работал в театре, узнать, есть ли в нём для меня место «звукаря». 1 сентября 2009 года прозвучал судьбоносный звонок, и директор театра Александр Иванович Гаинцев мне сказал, чтобы я выходил на работу.

– Помнишь, с чего она у тебя началась?

– Конечно! С репетиций сказки для детей «Кошки-мышки», в которой много песенок, музыки. С неё я и начал осваивать звуковую театральную грамоту. Мне очень понравилось это дело, и, конечно, ни о каком актёрстве я и не мечтал.

– Но дурачиться с Ванькой вы любили и однажды придумали небольшой номер для внутреннего театрального праздника. У вас это здорово получилось, и, я думаю, с этого-то всё и началось...

– Ну да, в конце года Пётр предложил мне роль Зайца в спектакле «Волк и ВолКшебство». Если честно, я тогда отнёсся к этому достаточно легкомысленно, для меня это было неким приключением, где я получал удовольствие от всего, что со мной происходило.

– Но, если бы ты тогда знал, во что это выльется!.. С сегодняшним знанием далеко не сладкого актёрского хлеба – отказался бы?

– Нет, не отказался. Хотя отдыхать практически не получается, всё время – театр, ничего другого в жизни нет. Но зато есть главное – творческая работа, друзья-коллеги, с которыми ты живёшь на одной волне. Театр для меня – лучшее место на земле. Просто не представляю, как бы я сейчас работал на заводе, хотя там работают мои отец и брат, и я уважительно отношусь к их труду...

– Получается, на тебе прервалась металлургическая династия? Родные, поди, не рады твоему выбору?

– Нет, что вы! Понимают и поддерживают. В семье – не без клоуна! (Смеётся).

– Зайца твоего, если честно, я не помню – всё-таки это была массовка, а вот впервые мы тебя открыли как артиста в роли негра в комедии «Он, она, окно, покойник». Мы уже тогда отметили твою удивительную органичность и естественность пребывания на сцене, когда ты не «затерялся» рядом с опытными артистами. Но вот уже пять лет как ты актёрствуешь, не надоела маска клоуна, которая к тебе пока так прочно приклеилась? Для многих нынешний сезон показал, что ты уже готов к иным ролям...

– Конечно, я бы с интересом попробовал себя в чём-то другом, но, знаете, играть в комедиях и быть клоуном – это совсем не значит, что это просто и легко. В театре знают, что заставить зрителя заплакать гораздо проще, чем заставить его смеяться. Наверное, это моя органика. Может быть, с возрастом я буду меняться, и режиссёры увидят во мне иное. Время покажет.

«Остров сокровищ».

– Но уже и сейчас немецкий режиссёр Андреас Мерц-Райков взял тебя в свой социально-драматический спектакль «Золотой Дракон», а мы знаем, насколько тщательно он отбирает актёров...

– Но и Пётр Незлученко тоже дал мне драматическую роль в «Калеке с острова Инишмаан».

– Кстати, если затронуть тему режиссёров, то ты понимаешь, конечно, как важно найти своего режиссёра. Ты его нашёл?

– Мне повезло за пять лет поработать с Юлией Батуриной, Петром Незлученко, Андреасом Мерцем, Радионом Букаевым. Каждый из них мне как актёру дал очень многое. Но если выбирать, с кем бы мне хотелось работать дальше, с кем идти по этому пути, то это однозначно Пётр Владленович Незлученко, причём, с самого начала своего режиссёрства. Он очень разноплановый режиссёр, в нём одном как будто сразу их – несколько. И когда видишь, как страстно он работает, то хочется так же. Его сумасшедшая преданность театру мне близка и понятна.

– Женя, а как ты учишь роли? Например, когда произносишь огромный текст военного, кадетского устава в «Чёрной курице», ты, как правило, вызываешь аплодисменты зрителей. И это заслуженно. Очень сложно выучить такие, казалось бы, скучные и далёкие от творчества слова? Которые, кстати, у тебя звучат, как высокие стихи...

– (Смеется). А я и учил их, как стихи, – в таком поэтическом темпоритме... Нет, учить слова роли для меня не сложно. У меня, слава Богу, хорошая память. Ещё в школе я любил учить стихи, а особенно рассказывать их вслух. Помню, очень обижался, если учитель останавливал меня со словами: «Достаточно, молодец, вижу, что ты знаешь». А я-то так хотел рассказать их до конца! Помню, какое это счастье было прочитать «Бородино» в школе перед ребятами. Хотя, если честно, в школе я был очень стеснительным, и только сцена театра избавила меня от внутренних зажимов, за что я ей очень благодарен. И теперь я ничего и никого не боюсь, очень расположен к людям. Раньше бы я, может быть, постеснялся подойти, например, к пожилой женщине, видя, что она нуждается в помощи, а теперь – с лёгкостью, с радостью это сделаю!

«Ромео и Джульетта».

– А вот когда ты был ребёнком, школьником, то бывал в театре?

– В школе нас водили в театр, а сам – нет, не был.

– Самое неправильное, на мой взгляд, занятие в приобщении к театру – это школьные культпоходы. Они, как правило, отбивают желание потом ходить в театр самому. А сейчас, когда ты по другую сторону, тебя не обижают полупустые залы? И что нужно сделать, на твой взгляд, чтобы в театр ходило побольше зрителей?

– А зачем мне обижаться? Мне работать надо!

– Даже для нескольких зрителей?

– Конечно! Для меня нет принципиальной разницы: много, мало... Бывает, что заполненный зал не даёт той энергетики, какую получаешь от полупустого.

– Значит ты ещё и оптимист, который стакан с водой считает наполовину полным.

– Конечно, оптимист, а разве не видно? (Смеётся).

– И всё-таки, Жень, если серьёзно, почему, на твой взгляд, многие твои сограждане игнорируют то замечательное место, о котором ты говоришь, что лучше его ничего нет?

– Мне кажется, что во многом виновато отсутствие эффективной, современной рекламы. Вот, например, мои многие знакомые просто ничего не знают: что, где, когда...

– А разве мало печатной продукции мы раскидываем по городу?

– Для большинства людей, особенно для молодёжи, сейчас эффективнее другие виды рекламы – радио и интернет. Печатные – это уже прошлый век...

За роль Гарри Лежена в спектакле «Шум за сценой» Евгений получил звание «Лучшая мужская роль сезона».

– Ты пришёл в театр мальчишкой – понятно, мало что умеющим, мало что прочитавшим, мало что понимающим. Чему тебя научил театр?

– Ой... Умению трудиться, прежде всего. И терпению...

– Ты ещё и играть на музыкальных инструментах научился. Причём, не владея музыкальной грамотой!

– Да, я сейчас умею играть на барабанах, гитаре и аккордеоне. Но это так, частности... А вот по большому счёту театр научил меня уважению – вот, наверное, самое точное слово. Уважению к труду, к человеку, к жизни. В театре невозможно быть эгоистом, тут мы все одна семья, а значит, друг за друга.

– А как же любовь?..

– А разве возможно всё это без любви?!

– Так, а теперь, дорогой, самый главный к тебе вопрос! Плинтус-то прибил дома, о котором тебя полгода просила Наташа?

– Да!!! (Смеётся). Обещал же ей после закрытия сделать, так и получилось. Как хорошо, что моя любимая в театре работает, поэтому ей ничего объяснять не надо. Она просто терпеливо ждала...

Городской карнавал – лучшее место для влюблённых!

P.S. Но на этом судьбоносные события в жизни Евгения не заканчиваются. Это в сказках свадьбы играются под финал истории. А в жизни всё только начинается. В конце этого года (примерно, в ноябре) Женя станет отцом. А это самое важное звание, какое дано человеку. Артист – хорошо, муж – хорошо, а отец – лучше всего! Счастья тебе, Женька!

Текст: Раида Стрункина | Фото автора и Серовского театра драмы им. А. П. Чехова